9 августа исполнится 25 лет с момента назначения Путина премьером. Юбилеи — время,когда интересно подводить итоги,сравнивать: что было — что стало.

Владимир Путин в 1999 году

Социальные сети

Впервые опубликовано на substack автора.

Иэкономика России,иРоссия вэкономическом плане изменились заэти 25 лет очень сильно. Это несюрприз— найдите такие 25 лет запоследние 250 лет,вкоторых небыло заметных изменений практически влюбой стране. Почти всегда через 25 лет люди живут лучше,чем дотого,если только конец этих 25 лет невыпадает наразрушительную войну (анынешняя война для России пока относительно незаметна вэкономическом плане) или крупный экономический катаклизм вроде Великой депрессии,хотя даже надне Великой депрессии,всамых пораженных районах люди были всреднем богаче,зажиточней в1931 году,чем в1906-м.

Общемировой прогресс,экономическое итехнологическое развитие мира могут быть определяющими факторами для экономического развития любой страны— ибыли ими идля России,как впоследние 250 лет,так ивпоследние25. Нобывают испециальные факторы,как внутренние,так ивнешние,которые могут оказаться более значимыми для определенных стран вопределенные периоды.

Давайте постараемся выделить такие факторы дляроссийскойэкономики начала XXI века внадежде,что ихкомбинация объясняет (вэконометрическом истатистическом смысле) ееразвитие.

Непретендуя наполноту ибезальтернативность картины,думаю,что семь факторов вдостаточной мере дают ответ навопрос. Все они были взаимосвязаны итак или иначе влияли друг надруга,без каждого изних динамика поостальным былабы другой.

Тренд первый: эндогенная трансформация российской экономики,еевзросление

Эпоха Ельцина вэкономическом плане была демонтажом (аскорее,распадом) советской экономической модели изахватом ееобломков теми,кто был достаточно смел,жесток (выбирайте,где поставить ударение,сами),убедителен иудачлив.Путин пришел квласти,как раз когда начала «оседать пыль» великого передела собственности 1990-х. Кэтому моменту бывшим комсомольским работникам,красным директорам,бандитам,кооператорам ипрочим,правдами инеправдами взявшим под контроль обломки советской промышленной империи,стало ясно,что делить уже нечего,захватить что-то новое тоже будет трудно: все,что можно было легко подобрать,отжать,увести,уже подобрано инаходится вруках хватких людей,ибез боя они несдадутся. Настала пора неотнимать иделить,аскладывать иумножать,выстраивать наоснове схваченных активов нормальный капиталистический бизнес.Эти люди больше нестремились быстро схватить что-то,превратить вденьги иотчалить наЛазурный берег,Гранатовые острова или наспокойную старость вЛондон. Первые десятки миллионов уних уже были,икрой игусиной печенкой они уже обеспечили себя доконца жизни. Теперь они стремились построить большие,конкурентные,долговременно устойчивые бизнесы,которые стоилибы десятки миллиардов,анесотни миллионов,внеслибы своих владельцев вглобальный список Форбса,удовлетворилибы ихамбиции квласти исозиданию чего-то великого.Вкакой-то другой реальности эти люди моглибы попытаться «захватить государство». Некоторые изних ипопытались тем или иным методом,ноэто кончилось для них эмиграцией или тюрьмой. Для большинстваже оказалось приемлемым платить налоги,договариваться сгосударством оставках этих налогов входе достаточно стандартных лоббистских процедур инеслишком пытаться влиять наполитику,сначала нафедеральном,апотом даже инарегиональном уровне. Новых хозяев российской экономики стала интересовать капитализация ихбизнесов,оценки аналитиков международных банков,адля этого нужна была прозрачность изаконопослушность.Путин назначил министрами невидных личностей— политиков ипублицистов,как это было вельцинскую эпоху,аэффективных илояльных управленцев. Вэкономике это были Кудрин вроли министра финансов иГреф вроли министра экономического развития (тогда этот мандат был куда шире,чем сейчас),аначали они свыстраивания разумных иработающих механизмов управления экономикой игосударственными финансами.Российские компании быстро перенимали лучшие мировые практики,вРоссии образовался новый класс современных управленцев,вРоссию достаточно массово стали возвращаться люди сопытом работы наЗападе— забòльшими деньгами,заболее захватывающими карьерными перспективами.К2008 году этот процесс дал прекрасные плоды. Россия смотрелась как многообещающая экономика,множество международных компаний отбанков доавтомобилестроителей хотели войти нароссийский рынок.Еслибы Путин тогда удалился отдел,то,скорее всего,осталсябы впамяти ивучебниках как самый успешный лидер России замногие годы,несмотря наначавшееся при нем наступление надемократию идело ЮКОСа.

Тренд второй: взлет сырьевых цен

Путину невозможно,фантастически повезло сконъюнктурой сырьевых рынков. Только нефтяная выручка приносила России в2000–2022 годах всреднем около $300млрд вгод вдолларах 2022 года. Всреднем заельцинский период это было $77млрд,загорбачевский— $113млрд,новсему СССР.Вотличие отмногих других стран,несмотря налюбовь российских казнокрадов имиллионеров кобладанию яхтами немецкой постройки,недвижимости вБиаррице иМэйфейре ишоппингу навиа Монтенаполеоне,очень большая часть этих денег вернулась вРоссию. Пусть ввиде поместий сшубохранилищами попроектам Ланфранко Чирелли идомика для уточки,ностроили-то эти поместья идомики российские строители изроссийского цемента ироссийской вагонки.Для благосостояния страны былобы,конечно,лучше,еслибы были построены непоместья,ажилье,дороги,заводы илаборатории,т.е. чтобы эффект был двойной,чтобы нетолько российские работники получили деньги застроительство,ноичтобы появился производительный капитал,способный создавать новую ценность для российской экономики. Этого последнего непроизошло,нотем неменее хотябы траты нароскошь расходились пороссийской экономике,создавали внутренний спрос,наполняли шкафы,квартиры игаражи простых россиян. Этот внутренний спрос вкупе сразмером рынка создал вРоссии крупные производства,часто виностранном владении— многие изних после 2022 года были куплены забесценок ууходящих изРоссии иностранных фирм.Важно,что несмотря нарост доходов отнефти российская экономика нестала чисто импортной. Ивыпуск,иразнообразие,исложность внутрироссийского производства непозволяют называть Россию классическим petrostate,вэтом плане Россия ближе кАвстралии иКанаде,странам,вэкономике которых добывающий сектор тоже играет заметную роль,чем кСаудовской Аравии,Азербайджану,Казахстану иТуркменистану,вэкономике которых доля полезных ископаемых заметно выше.Да,нефтяные деньги служили своего рода смазкой иудобрением для роста всего остального,без нихбы экономика росла гораздо медленнее (акак— можно обратиться запримером наближайших западных соседей России).Зависимость отнефтяного изобилия моглабы сделать Россию уязвимой кнеизбежным падениям цены нанефть,ноитут Путину сильно везло. Падение цен в2008 году оказалось краткосрочным,в2014-м— более значимым,нодаже после 2014-го года путинская среднегодовая нефтяная экспортная выручка составляла $230млрд идаже вannus horribilis 2020-го— $144млрд,больше,чем влюбой год с1986-го по1999-й.

Тренд третий: глобализация

ВXXI веке резко усилилась глобализация,иона необошла российскую экономику стороной. Означало это,вчастности,значительное увеличение международного разделения труда испециализации. Как следствие,стало просто невозможно иметь современное ипередовое производство полного цикла водной стране— для любого товара покрайней мере часть комплектующих,деталей,станков надо было импортировать— если,стремиться использовать лучшее,что бывает,анедовольствоваться более дорогими именее эффективными аналогами.Это стало верно нетолько для России— для любой страны мира. Российская экономика стала значительно сильнее интегрирована вмировые цепочки поставок,чем в советские времена (сравнивать сдесятилетием Ельцина,периодом глубокого кризиса,странно). Символом этого тренда стало вступление России вВТО аккурат насередине путинского правления,в2012 году. Докризиса 2008 года российские компании активно стремились приобретать активы заграницей,нопосле 2008 года эта тенденция замедлилась,апосле 2014-го стала очень трудной— ироссийские власти стали призывать кнационализации элит ирепатриации капитала,инаЗападе кроссийским деньгам иучастию вэкономике стали относиться сбòльшим подозрением.

Тренд четвертый: цифровизация

Иинтернет,ицифровые бизнесы вРоссии развивались достаточно быстро,пожалуй,быстрее,чем вомногих других странах. Государство довольно долго невмешивалось нивпокрытие страны мобильной связью,мобильным ипроводным интернетом,нивразвитие интернет-бизнесов.УРоссии оказалось иопределенное преимущество ввиде отсутствия legacy-инфраструктуры. Именно поэтому,например,российский интернет- иапп-банкинг,помнению многих,заметно лучше,чем западные аналоги— можно было строить снуля,без необходимости соответствовать устаревшим законам иметодам работы.ВРоссии появились национальные цифровые чемпионы (после 2022-го года захваченные государством),конкурентоспособные сглобальными игроками,широкий сегмент цифровых услуг,дигитализация стала существенной частью бизнес-процессов,отЖКХ докрупнейших корпораций. Пожалуй,для российского Рип ван Винкля,заснувшего даже невМоскве,авВологде,Перми или даже вдалеком райцентре (даже особенно вдалеком райцентре) в1999-м году ипроснувшемся в2024-м,самым большим удивлением былобы именно то,как многое делается вцифре иинтернете совершенно неведомыми ему способами.

Тренд пятый: снижение конкуренции иуменьшение разнообразия

Посравнению с1999-м годом,когда нарынке присутствовало множество компаний имарок,экономическая среда России в2024-м вкуда большей степени олигополизирована— практически вкаждом сегменте.Федеральные торговые сети,федеральные банки,всего несколько авиакомпаний,крупные металлургические,нефтяные компании— концентрация практически везде выше,чем 25 лет назад. Отчасти это симптом зрелой экономики изрелого рынка— более сильные компании поглощают конкурентов исоздают барьеры для входа для новичков. Это происходит нетолько вРоссии— вспомните,как выглядел интернет-рынок вначале 2000-х,сколько там было игроков,икак онвыглядит сейчас,вспомните,как выглядит западный автомобильный рынок посравнению ссостоянием 25-летней давности.Итем неменее— российская экономическая среда становится менее конкурентной.

Тренд шестой: новая знать иеероль вэкономике

Вконце ельцинского правления роль «семибанкирщины» уже уменьшалась. Девизом начала путинского правления было «равноудаление олигархов». Как выяснилось позже,это было просто зачисткой пространства для «родных изнакомых кролика».Доля российской экономики,контролируемая друзьями Путина поленинградской секции дзюдо,КГБ,мэрии Петербурга,кооперативу «Озеро» иихродственниками плюс родственниками иземляками Рамзана Кадырова сейчас куда выше итого,что прямо или опосредованно контролировала семья Ельцина вконце 1990-х,итого,что кто-либо мог себе представить вначале 2000-х,— как иусловия,накоторых эти люди иихкомпании получают государственные подряды или монополии наинтересные имнаправления бизнеса.

Тренд седьмой: увеличение роли государства игоскомпаний вэкономике

Начало правления Путина— наверное,момент,когда доля государства вэкономике была наименьшей: как раз ктому моменту закончилось несколько волн приватизации. В1999-м году даже многие государственные компании были государственными только условно,анапрактике контролировались менеджментом— так было ис«Роснефтью»,ис«Аэрофлотом»,исомногими другими.Особенных преференций эти компании тоже неимели.Сейчас эти компании резко выросли засчет поглощений всвоих отраслях,находятся наособом положении иимеют множество преференций,ауправляют ими восновном близкие кПутину люди.В2010-е годы стало нормой то,что вначале 2000-х было немыслимым,— прямое вмешательство государства вдеятельность бизнеса вроде разнообразных многосторонних соглашений между компаниями игосорганами,вкоторых компании берут насебя обязательства что-то сделать.Даже участие России вуправлении добычей посоглашению ОПЕК+ осуществляется через телефонное право— Минэнерго сообщает нефтяным компаниям максимально разрешенные для них показатели. Нет никакого закона,регламентирующего такой порядок работы,итем неменее,компании подчиняются. Подобное встречаются ивдругих областях.Высокопоставленные представители компаний тратят многие часы насовещаниях в«бункере» центра оперативного управления правительства,готовят множество информации исдают еепотребованию чиновников среднего звена,чтобы нерассердить ихведомства.Переход ктакой модели управления был ознаменован известным совещанием вПикалево в2009 году. где Путин приказал Олегу Дерипаске неостанавливать убыточное производство ради сохранения рабочих мест вдепрессивном городе.Тем неменее,подобное увеличение роли государства— никак невозвращение кплановой экономике советского образца иужтем более ксоциализму. Это элементы госкапитализма идирижизма,ноэто все еще конкурентная капиталистическая экономика,хоть итакая,вкоторой госкорпорации икомпании друзей Путина поставлены втепличные условия посравнению совсеми остальными.

***

Наверное,можно придумать иеще какое-то количество интересных трендов— например,сзанятостью: вотличие от1999 года бичом российской экономики стала небезработица инеполная занятость,анедостаток рабочихрук. Можно,наверное,придумать какую-то альтернативную разбивку субтрендов покорзинам— итоже получить неплохую рамку для анализа. Вконце концов,даже вточных науках есть различные способы анализировать системы блоков,грузов итросиков или линз изеркал,аужвэкономической истории претендовать наединственно правильный подход совсем нелепо,нояинепытаюсь.

Впрочем,возможно,правильнее говорить нео25,ао23 годах— вфеврале 2022 года множество трендов оказалось сломано,если инепокоманде «все вдруг»,товиде фазового перехода изколичества вкачество.Путин имногие изтех,кто управляет экономикой для Путина,остались насвоих местах,номногие правила игры изменились радикально— некоторые вполне нарадость Путину ипоего воле,другие изстарых правил онбылбы рад сохранить,новобстановке максимального разрыва связей сЗападом это становится невозможным.Как это при фазовом переходе ибывает,непрерывность многих функций оказалась нарушенной,ивпредь будет иметь смысл говорить окаких-то новых трендах какой-то иной России.