Конституционный проект,предложенный тремя левыми интеллектуалами,одновременно и отсылает к античному прошлому,и предписывает никем не изведанное. В идейном смысле это поучительно,но как реальный план – опасно.

Мыслители сказали много торжественных и важных слов,но не объяснили,как будет строиться благосостояние их гипотетической страны — что станет с нефтегазовой отраслью

«Транснефть»

Социальные философы Артемий Магун,Григорий Юдин иЕвгений Рощин отлица Института глобальной реконституции (Institute for Global Reconstitution) составили проект конституции «нового единого союзного образования— Союза Республик России».

Это непервое конституционное сочинение изопубликованных в2024-м. Изних мне самому ближе всего коллективный манифест «Устойчивый мир: наш взгляд» сего подробно прописанными разделами обусловиях мира сУкраиной,переходном правосудии ипереучреждении государства.

Текст,написанный тремя известными левыми интеллектуалами,подводит нас кэтому мысленному переучреждению спротивоположной стороны. Онотталкивается оттого,что оно уже каким-то образом произошло,иповествует отом,изкаких деталей иузлов эта новая Россия должна быть собрана.

«Конституция является вхорошем смысле утопической»,— уточняет Артемий Магун вприлагаемой пояснительной записке. Думаю,этот проект утопичен как вхорошем,так ивразных других смыслах. Новтом,что онинтересен ипоучителен,ему неоткажешь.

Напускной федерализм

Проект трех философов неувлекается играми вфедерализм. Россию предложено заново разделить натри десятка (по4–5млн жителей) совершенно равных вправах республик,будь тоземли срусским большинством или составные субъекты,вбирающие всебя прежние этнические автономии.

Признавая искусственность ипоказной характер такого «федерализма»,авторы проекта ссылаются нато,что пофакту нынешняя Россия вообще унитарна ичто введение чего-то похожего наэкстерриториальную культурную иязыковую автономию давнишнего австро-венгерского образца должно удовлетворить большинство нерусских россиян.

Подозреваю,это упрощение. Хотя изадумано,что тем этническим автономиям (авозможно,ирусским регионам),кто захочет покинуть Россию,позволят это сделать при еепереучреждении. Зато ужпотом уйти станет почти невозможным делом: выход республики изсоюза должен быть поддержан семьюдесятью процентами голосов еесписочных избирателей.

Вреальных координатах гарантий отвзрывов сепаратизма такие предохранители недадут. Оставшиеся вРоссии этнические автономии,скорее всего,придется сохранить вкачестве таковых,хотя это ивсамом деле чревато ущемлением ихрусских жителей. Авот давать права республик укрупненным регионам срусским большинством вообще нет смысла.

Занесколькими исключениями,там несуществует нитрадиций автономии,нирегионального самосознания. Инезря вкороткую эпоху конкурентных выборов именно областной уровень управления,сего свободно избранными губернаторами,оказался самым бессмысленным икоррумпированным. Гораздо живее,при всех своих извращениях,было местное самоуправление,отпоселков догородов-миллионников.

Нооно интересует авторов этого проекта меньше любых прочих уровней власти. Иэто неслучайно.

Три новаторских идеи

Понятно,что составляя свою конституцию,левые мыслители должны были пропитать еедухом радикализма. Что ибыло сделано.

Во-первых, ихпроект нацелен наразгром старой российской «элиты». Чтобы Россией больше неправили нынешние начальники иавторитеты,вплан заложено,что управители всех уровней будут рекрутироваться изспециально созданного слоя низовых активистов,прошедших закалку вдомовых чатах. Они станут членами домкомов исопутствующих структур,вобязательном порядке организуемых вкаждом доме икаждом квартале.

Более высокие уровни управления будут даже отдавать домкомам часть налогов (для каких целей,необъясняется),адомкомовцы хлынут навсе руководящие этажи досамого верха,отчасти избираемые туда народом,отчасти просто назначаемые пожребию. Именно так,через жеребьевку,это происходило,например,вантичной Греции. Тем самым будет побежден российский элитизм,ипрежние авторитеты сойдут сосцены. Вместе,видимо,сместным самоуправлением,вкотором они ввольные времена заправляли.

Во-вторых, новая конституция упразднит автократов. Навсех уровнях увласти встанут либо коллективные руководства,либо краткосрочные илегко сменяемые начальники. Например,президент ипремьер обновленной России будут избираться парламентскими палатами изсвоего состава лишь начетыре года каждый ибез права переизбрания. Так будет заранее исключена диктатура.

Это еще один древнегреческий рецепт. Втамошних городах-государствах тоже натерпелись оттиранов ивкачестве лекарства отказались отединоначалия нетолько вгражданских сферах,нодаже ивармии. Впрочем,эта конституционная предусмотрительность помогла имтолько навремя,илогика общественной эволюции привела города-государства иквсевластию новых элит,икгосподству новых диктаторов. Греки иримляне объясняли этот казус упадком нравов иисконных республиканских добродетелей.

Поэтому совершенно неслучаен итретий посчету рецепт нашего конституционного проекта— наличие жесткой государственной идеологии,эту добродетельность консервирующей. «Возвращаясь кдревнегреческим иримским образцам,мысчитаем,что законы неотделимы отморали идобродетели»,— указывает Арсений Магун.

Добродетели будут насаждаться вшколах,инезря руководство школами иихфинансирование прописано вкачестве права иобязанности верхнего уровня государственной власти. Впривычных современных демократиях этим занимаются восновном низовые самоуправления.

Нодемократия,изображенная вэтом конституционном проекте,нисколько нестарается быть привычной иориентированной насовременность. Она взывает кантичному прошлому ипри этом какбы взята избудущего.

Нехорошая традиционность

Сопутствующие проекту соображения авторов— поучительное изахватывающее чтение. Особенно втех пунктах,которые касаются очевидного сегодняшнего кризиса либеральных демократий ианализа составных частей этого кризиса.

Носам факт радикального новаторства рецептов,крайне старомодных лишь постилю,меня смущает. При всей связности ивнутренней логике этих предложений.

Чувствуется вних нечто традиционное для России. Ихорошего необещающее.

Когда вЕвропе цвел просвещенный абсолютизм,режим Петра Первого был самым радикально-абсолютистским извсех. ВХХвеке,когда вмоду вошел тоталитаризм,режим Сталина был самым тоталитарным. Асейчас,когда мир сходит сума,путинский режим— ужточно самый спятивший. Поэтому предложение еще разок обогнать всех вгосударственном строительстве нисколько невоодушевляет.

Иэтот недостаток,конечно,важнее,чем отдельные идовольно безобидные промахи,вызванные тем,что авторы-философы неочень сведущи впрактике российского управления.

При любом режиме надо внятно урегулировать главный бюджетный вопрос России— как икем собираются нефтегазовые доходы икак изних финансируются соцтраты и,впервую очередь,пенсии. Втексте это изложено путано итуманно. Номожно исправить.

Изаодно стоит исправить схему дележки налоговых доходов,тоже прописанную неясно и,похоже,отдающую непомерно большую ихдолю федеральному уровню управления. Ауровню республик— явно пониженную изаметно меньшую,чем даже сейчас. Исовсем ужничтожную— муниципальному,так нелюбимому авторами.

Подтянуть эти пункты ипридать всему сочинению внутреннюю гармонию,повторю,легко. Авот его стержневые идеи умозрительны иопасны. Ноихопределенно стоит обдумать всем другим составителям конституционных проектов. Это совсем непустой текст.